* * *
На скрипящих санях, да по рыхлому снегу,
Проводите меня, если это не в труд.
Проводите меня, хулигана – повесу,
В мой последний кабак, в мой последний приют.
Слышишь, Саня, не плачь, Анна, слез не роняйте,
На пуховый платок, что я вам подарил.
Вы тихонько коня все-таки подгоняйте,
Чтоб он вместе со мной рядом бы не застыл.
Я не вижу других, что же, я понимаю,
Кто по топкому снегу поползет в пятьдесят.
Оглянитесь назад, дух мой сзади шагает,
И под руки ведет опечаленных вас.
Что, Санек, загрустил, иль еще лобызаться,
В раз последний в мороз ну ни как не с руки,
Да не надо, родной, нам с тобой целоваться,
Лучше ты опосля Анны губ пригуби.
Поцелуй за меня, как умел я когда-то,
В леденящую ночь приносил я ей зной,
Пру родная, кажись, вот могила, лошадка,
Закрывайте к чертям запорошенный гроб.
Так еще вам скажу: потерпите немного,
Перед тем как забить в скорлупе той меня,
Я ведь верил в любовь, верил боле чем в Бога,
А к чему это я? Да не знаю, вот так…
Эй, полегче, друзья, опускайте в могилу,
Слышу вдарили сверху две горсти земли,
И замолкли опять, да кидайте вы глину,
Согревайтесь и прочь, до темна чтоб дойти.
Помяните меня, спойте песни в таверне,
Не пекитесь о том, что веселье у вас,
Белый ангел хмельной – это я, слышишь пенье?
Ты же, Саня, мои там грехи закопал…
Спасибо за ваше внимание... 
